1828 Jules Verne. Не таёжные сосны

Его парфюм очень жесткий, хвойно-древесный, с какой-то кружащей голову терпкостью (с)

Вы любите мужские ароматы с хвойными нотами? Я – нет. Наверное, это во многом из детства. Роскошный Fahrenheit Christian Dior был абсолютным хитом среди наших отцов, но у дедушек мы чуть “зацепили” жуткие образчики советской парфюмерии. В воспоминаниях все смешалось: “русские леса“; ядреные шипры; ароматы, по недоразумению причисленные к парфюмам, а на деле больше похожие на крепленые бальзамы на спирту, и в довершение – уродливые аптечные флаконы с пластмассовыми завинчивающимися колпачками. Они “работали”, подобно нашатырю, эдакий хук справа четко в нос – и здравствуй, ольфакторный шок. Никакой игры оттенков, полутонов, раскрытия. Хвойный аккорд бил резко, сокрушительно, без предупреждения.

Я понимаю, как минимум, две вещи: в те годы в Европе тоже не было современных фужеров, с их естественной мужественностью, не агрессивной, не показной, не испытывающей необходимости доказывать себя. Не нашли еще того сочетания прохлады с насыщенными древесными нотами, оттененного различными аккордами: теплыми, сладковатыми, дымными, пряными и даже кожаными, не было такой объемной и тонкой игры при раскрытии аромата.

И еще я понимаю, что у нас не Грасс и не Прованс, у нас своя специфика, не в последнюю очередь в виде лесов и тайги. Но ведь можно же тоньше. Зачем надо было представлять хвойные аккорды так, чтобы женщины их подсознательно избегали? Уже давно не существует советской парфюмерии, но цепочка хвойные ноты – дешевый спиртовой одеколон – едкий освежитель воздуха осталась в сознании навсегда, как и издевательское определение “кто-то побрился под ёлочкой”.

Но даже при такой взрощенной предвзятости из любого правила существуют исключения. Для меня таким исключением стал 1828 Jules Verne от Histoires de Parfums. Он изменил стереотип. Пьянящий аромат сосен, растущих возле моря, холодная брутальность темной коры, благородные горькие цитрусы, едва уловимая чувственная сладость дерзких специй и много-много воздуха.

Верхние ноты: грейпфрут, цитрусы, эвкалипт, танжерин
Ноты сердца: перец и мускатный орех
База: белый кедр, ветивер, сосна, ладан

1828 Jules Verne относится к цитрусовым фужерам, и этим обусловлено его объемное мягкое звучание. Он пахнет морем, но в нем нет морских нот, эффект достигается наличием эвкалипта и прозрачного дождливого ветивера в сочетании с цитрусовыми аккордами. Эвкалиптом невозможно надышаться, он раскрывает дыхательные пути и его пряную чистоту хочется вдыхать снова и снова. А еще уникально обыгран ладан: он не похож на густые восточные курения, его дымная сладость сплетается с благородной горечью цитрусовых. Вместе с колким дразнящим перцем и пряным мускатным орехом это создает настроение свободы, отражает “дух странствий”.  

Обещаю, что 1828 Jules Verne, породистый, своенравный, холодный и стильный, изменит ваше отношение к “хвойным ароматам” в целом. Тройной Одеколон и иже с ним останутся в памяти чем-то обособленным и появится понимание, что терпкий, брутальный мужской парфюм может не только агрессивно подавлять, но и уверенно соблазнять, и ему нет дела, что до него вы предпочитали амбру с коньяком.