В 1786 году фрегат Metta Catharina, груженый фарфором, стеклом, пенькой и рулонами оленьей кожи, вышел из порта Санкт-Петербурга и направился в Геную. Но до пункта назначения не добрался: у побережья Девоншира попал в сильнейший шторм и затонул. Останки торгового судна были обнаружены в 1973 году, и исследовательские работы продолжались вплоть до 2006 года.
Рулоны “русской кожи” сохранились идеально. Это была особая выделка, максимально прочная. Кожа, дубленая таким способом, называлась Volynka, пользовалась в Европе огромным спросом и использовалась для обивки дорожных сундуков и сидений экипажей.
Представители Hermes, желая раскрыть технологию выделки, приобрели несколько образцов. Два столетия под водой, а Volynka была настолько хороша, что из части этих образцов изготовили часовые ремешки “от Hermes”. Но это еще не все: по легенде, выданной брендом, Volynka восхитительно пахла. Hermes, который “про кожу”, не мог оставить эту особенность без внимания, и задался целью создать парфюм с ароматом кожи Volynka.
…Она заместила его на посту ведущего парфюмера Hermes осенью 2015 года. Он – гений, полностью сформировавший парфюмерное ДНК бренда. Каждый созданный им аромат становился знаковым. Она не смогла повторить подобного.
Хуже всего, что она посягнула на уникальную бутиковую коллекцию Hermessence, ароматы которой представляют собой едва ли не лучшее, что было создано в женской парфюмерии за всю ее историю. И своими работами, к сожалению, “натоптала” в ней*.
В 2022 году Кристин Нажель (Christine Nagel) представила Hermessence Violette Volynka. Спустя семь лет у нее все же получилось почувствовать настроение, философию Hermessence, и воплотить их. Идея аромата безумно красива, технически безупречно воплощена и в точности имитирует почерк Жан-Клода Эллена (Jean-Claude Ellena). Violette Volynka словно создан его рукой.
Не обошлось без цитаты Angeliques Sous La Pluie. Ливень, пронзительная стильная горечь и насквозь мокрая зелень стали фоном для аромата фиалок. Не тех пыльных бедолаг из школьных классов, которые и запаха-то не имели. А настоящих лесных фиалок – замшевых и пудровых, нежно, даже робко, пахнущих сладким туманом. “Дыша духами и туманами” – это про фиалки в Violette Volynka. Женственно, немного меланхолично, чуточку винтажно: их пудровость напоминает легендарные герленовские Meteorites. Но характер во всей этой утонченной хрупкости присутствует, ведь второй стороной выступает кожа. Кожа Volynka, непривычная для Нажель полным отсутствием кисловатого аккорда. Как кофе, который бывает средней и темной обжарки. Средняя предполагает кислинку, темная – бархатная и горькая. Кристин научилась темной обжарке. Кожа в Violette Volynka мягчайшая, с глубокой красивой горечью, пропитавшаяся запахом фиалок и марципановой пудрой, с неуловимой замшевостью – не иначе, повторяет текстуру листа фиалки. Она стелется под аромат фиалок, не перебивая его, не чередуясь с ним, как ранее у Нажель чередовались кожа и роза в Galop d’Hermes.
*Подробно о “вкладе” Кристин Нажель в Hermessence я рассказывала в ее биографической статье (ссылка активна).
**На заглавной иллюстрации – картина британского художника Томаса Сьюэлла Робинса (Thomas Sewell Robins).
Также в статье приведена иллюстрация Клима Ли к роману “Милый Друг”, Ги де Мопассан, издательство Вита Нова, Санкт-Петербург, 2013
