Когда место креативного директора Кристофера Чонга (Christopher Chong) занял Рено Салмон (Renaud Salmon), многие поставили на Amouage крест. Если “новый Amouage” в видении Чонга с трудом и через боль, но приняли, то к третьему перерождению моральные ресурсы адептов бренда были истощены.
Эпоха Кристофера Чонга была яркой, но это не Amouage. Соединение Ближнего и Дальнего Востока дало… Россию. Если бы у нас была парфюмерная индустрия, если бы мы умели делать ароматы – они звучали бы так, как чонговская капельно-медовая мимоза, одурманивающая бархатная сирень, роскошный дождливый папоротник…***
Помните появление Amouge? Этот парфюмерный дом стал для нас воплощением Ближнего Востока во всех смыслах слова. В первую очередь, воплощением роскоши. Роскошь звучала не только в самих ароматах, но и в их цене. Amouge был дороже by Kilian, а к корнеру бренда было как-то неловко подходить: там всегда находились молодые люди с обсидиановыми глазами, ухоженной щетиной, в кожанке Gucci и найковских лимитках. И без Memoir Man или Interlude Man они не уходили.
Любителям цветов – дальше по коридору, а здесь рай сандала, уда и гваякового дерева, ванили и амбры, пряностей и смол… Исключением является роза, но роза на Ближнем Востоке – отдельная история. Единственный цветок, который можно дарить мужчине и единственный цветок, который может входить в состав мужского парфюма.
По стоимости, по гораздо более локальной, эксклюзивной представленности, Amouage был круче by Kilian – в то время самого “понтового” у нас нишевого бренда. Потом это все ушло. Нишевые дома завоевали парфюмерное пространство, а Кристофер Чонг изменил ДНК Amouage.
Рено Салмон начал не с того. Он начал с фланкера Interlude Black Iris Man, что моветон в нишевом парфюмерном доме, где по неписаному закону фланкеров быть не может, если это не лимитированная версия. Затем последовала вполне себе “европейская” коллекция Renaissance. Но кажется, сейчас он решил вернуть Amouage. Тот самый, который ассоциировался с “ароматами шейхов и эмиров”. Появляется пара – мужской Boundless и женский Material. И хочется думать, что с этого момента начинается “новая старая эра”, а его попытки до – просто забыть, но это не совсем верно. Отголоски Renaissance проникли и сюда. Во-первых, здесь, как и там, мужской и женский ароматы “пары” имеют разные названия. До Renaissance в Amouage такого не было. Во-вторых, и это особенно чувствуется на примере Material, изменился характер звучания. Ароматы коллекции Renaissance похожи на вкрадчивое, неуловимое прикосновение. Но они абсолютно “европейские”. Material – восточный, но без классической густоты, а порой и аттаровости Amouage. При всех своих плотно подогнанных друг к другу нотах, Material окутывает насыщенным, но невероятно нежным, сливочным ванильным облаком, в нем есть некая ускользающая рассеянность и невероятная кашемировая деликатность.
Как вы догадались, основной нотой Material стала ваниль. Естественно, в Material есть композиция, но по сути – это моноаромат ванили.
Верхние ноты: пачули и элеми
Ноты сердца: мадагаскарская ваниль и бензоин
База: бобы тонка, гваяк, ладан, лабданум, уд, османтус
Вопрос заключается в том, какая это ваниль. То, что мы искренне принимаем за экстракт ванили в парфюмерии, почти всегда оказывается ванилином. Топовые нишевые бренды чаще используют связку ванилин + кастореум – данное сочетание звучит максимально близко к натуральному ванильному экстракту. А натуральный абсолют мадагаскарской и бурбонской ванили входит в число самых дорогих парфюмерных ингредиентов и из-за своей стоимости практически не используется. Даже если бренд вложится в такое дорогое сырье (что, конечно, отразится на себестоимости продукта), это вряд ли окупится. Но Рено Салмон вспомнил, что он – креативный директор бренда Amouage, Оман, и может себе позволить. Он приглашает парфюмера Сесиль Зарокян (Cecile Zarokian), которая мастерски работает с нотами ванили и амбры, и ставит задачу создать самый красивый ванильный аромат, при этом совершенно не думая о деньгах: без каких-либо ограничений использовать столько экстракта, сколько она сочтет необходимым для воплощения этой идеи.
Поэтому в Material не только безумно дорогой основной компонент, но и долгий, технологически сложный способ его обработки. Для достижения мягкого, рассеянного звучания, чистый концентрат отстаивался около трех недель, и только после этого в композицию был добавлен спирт. После этого он еще почти три месяца “дозревал” в специальных бочках.
В итоге получилась уникальная ваниль, переливающаяся от гурманской и понятной, до насыщенной и непривычной, с прохладной и чуть горьковатой нотой в самой глубине. Звучание меняется, раскрываясь: аромат то кажется почти амбровым, то в нем появляется теплая древесность, но лейтмотив ванили не исчезает. А когда начинают проскальзывать кисло-сладкие фруктовые аккорды, возникает ассоциация с коллекционным вином: в его букете тоже можно уловить ягодное или фруктовое послевкусие, при этом мы понимаем, что ни фруктов, ни ягод там нет. Здесь похожая история. Сесиль Зарокян сумела так поработать с ванилью, что задуманный почти моноароматом Material играет множеством оттенков и переходов. Часть из них мы прежде не слышали и не знали, что ваниль может звучать так, как в тот или иной момент она показывает себя в Material.
Признаться, я была уверена, что цена будет выше средней цены ароматов Amouage. Такое встречается у Roja Parfums или Clive Christian: стоимость некоторых парфюмов может быть на порядок выше средней стоимости ароматов бренда. Но у Material цена стандартная для Amouage – 33 000 рублей за 100 ml.
***Речь идет об ароматах Love Mimosa, Lilac Love и Bracken Man (статьи по ссылкам).
