L’Eau d’Hiver, пожалуй, мой любимый аромат у Frederic Malle. Аромат невероятно женственной композиции, для меня он – воплощение нежности и грусти. Тонкий и прозрачный, он даже не оставляет шлейф – он создает настроение вокруг своей обладательницы. Он деликатный, элегантный… Сложно выразить, насколько красиво это сладко-горькое чудо.
Парфюмером, в данном случае, снова выступил Жан-Клод Эллена (Jean-Claude Ellena) и это его не первое, но, на мой взгляд, самое удачное произведение для Frederic Malle. L’Eau d’Hiver – Талая Вода – принадлежит к группе цветочных древесно-мускусных.
Ирис, жасмин, гелиотроп, бергамот, белый мускус, ангелика, мед
В принципе, дальше уже можно ничего не говорить – каждая нота в композиции все за себя сказала. Породистый, аристократичный ирис – “королевский цветок” привносит благородство, жасмин отвечает за тонкость и женственность, ангелика делает аромат ностальгически грустным, свежим и нежным, а гелиотроп подчеркивает этот эффект, усиливая его до щемящей душу пронзительности… И все это окутано золотистым, теплым, сладким медовым аккордом в шлейфе.
Настроение, ощущение от аромата и образ женщины, которые возникают, когда его слышишь, очень точно передает вот этот отрывок:
… «Маркиза сидела в своем кресле на балконе отеля. На ней был легкий пеньюар, а ее блестящие золотистые волосы, только что уложенные и заколотые шпильками, перехвачены широкой бирюзовой лентой того же тона, что и глаза.
У нее впереди целый день, целый томительный длинный день, так похожий на все остальные.
Она закрыла глаза.
Отдаленные звуки гостиничной жизни доносились до нее как бы сквозь сон; звуки были приглушенные, приятные, ибо она была частью этой жизни и в то же время свободна, не связана неумолимыми требованиями домашнего уклада. На верхнем балконе кто-то с шумом отодвинул стул. Внизу, на террасе, официанты устанавливали яркие полосатые зонтики над маленькими столиками, готовясь к обеду. Потом они ушли. Наступила тишина. Ничего, кроме ленивого плеска волн, ласкающих горячий песок; а где-то вдали, достаточно далеко, чтобы это не мешало, смех и голоса играющих детей, в том числе и ее собственных.
Внизу на террасе кто-то из гостей заказал кофе. Маркиза вздохнула, и ее прелестные руки упали, словно две лилии, по обе стороны шезлонга. Вот он, покой, полное умиротворение. Она подобрала с пола письмо, которое получила от Эдуарда, своего мужа.
“…Итак, моя драгоценная, как выяснилось, я не сумею к Вам приехать. Дома слишком много дел, которые я не могу никому доверить. Конечно, я сделаю все возможное, чтобы забрать Вас отсюда в конце концов. А пока купайтесь, отдыхайте…”
Крохотная морщинка, единственный предательский знак, портивший прелестное гладкое лицо маркизы, обозначилась возле уголка ее губ. Опять та же история. Вечно у него дела. Именье, леса, арендаторы, коммерсанты, с которыми он должен встречаться, неожиданные поездки, которые никак невозможно отложить…
Маркиза поднялась с кресла и, пройдя в спальню, села перед зеркалом и вынула шпильки из волос. Даже это усилие ее утомило. Сделав пробор сбоку, внимательно смотрела, как это будет выглядеть. Нужно просто повязать ленту в тон лаку на ногтях, она будет отлично гармонировать с золотом волос. Да, да… А потом белое платье и тот шифоновый шарф, небрежно накинутый на плечи, так что, когда она выйдет на террасу вместе с детьми и гувернанткой и maitre d’hotel с поклонами поведет их к столику под пестрым полосатым зонтиком, люди станут шептаться между собой, следить восхищенным взглядом, как она, нарочно, нагнется к одной из дочерей и ласковым материнским жестом оправит локоны на детской головке, – очаровательная картинка, полная изящества и грации».
Дафна Дю Морье
«Маленький Фотограф»
